В пресс-центре «Парламентской газеты» обсудили то, как на законодательном уровне защитить россиян от влияния сект.
Адвокаты сектантов и оппозиционеров
Одной из резонансных новостей последних дней стало заявление одиозной группы «Свидетели Иеговы» — в отношении этой организации в России идёт судебный процесс. Иск подал Минюст России, в котором просит признать её экстремистской и запретить деятельность иеговистов на территории РФ. Представители организации попробовали побороться за то, чтобы их признали жертвами «политических репрессий», однако Верховный суд России им в этом отказал.
По мнению депутата Виталия Милонова, всё это свидетельствует, что во многом «мы перестали быть хозяевами в своём доме». «Даже власть в лице Минюста до сих пор не может через суд изгнать «Свидетелей Иеговы» из страны! — восклицает парламентарий. — Конечно же, они обладают огромными ресурсами: когда они в 90-х у нас правили бал, то обросли серьёзными криминальными связями — в том числе среди юристов, экспертов. Надо бороться с этим мафиозным кланом: люди, которых я иначе, как подлецами и предателями, назвать не могу, отдавали в 90-х целые посёлки иеговистам — так было, например, в Ленинградской области. Официально всё это было отдано задаром, и здесь есть поле для работы наших антикоррупционных фондов. Но почему-то им это не интересно».
Более того, по словам Милонова, те же адвокаты, которые защищают наших оппозиционеров, защищают и интересы сектантских организаций в российских судах. Всё это, как отмечает депутат, говорит о том, что секты рассматриваются на Западе как серьёзный разрушительный для России ресурс. И тому есть подтверждения — сегодня в России сотни семей страдают от влияния сект. Владимир Коваленко, сам жертва одной деструктивной псевдорелигиозной организации, сетует — в семьях пострадавших крайне раздосадованы, что не могут получить никакой помощи от государства. Одна из причин — понятие «секта» никак не обосновано в России юридически. «Люди обращаются в органы МВД и прокуратуры, ищут поддержки и понимания, но не находят. Причина — нет юридического обоснования, на которое могли бы опереться правоохранительные органы», — сказал он.
Вот лишь небольшой пример. Чтобы признать деструктивное влияние секты, нужна государственная психиатрическая экспертиза. Но как её провести, если человек, попавший в секту, не желает идти на это? Принудительная же экспертиза возможна только тогда, когда адепт совершает преступление или насилие, доказанное правоохранительными органами. В итоге матери-сектантки вывозят детей, граждан России за рубеж, а родственники, обивая пороги ведомств с просьбой вернуть сыновей, дочерей, внуков или племянников, неизменно утыкаются в тупик — зачастую никто в органах не хочет заниматься такими делами, так как видят их бесперспективность.
Традиционные религии — лекарство от сект
В Госдуме давно занимаются проблемой законодательной формулировки секты как недопустимого в России явления. Попытки решить её через другие законы — например, о миссионерской деятельности — не увенчались успехом. Закона, который назвал бы секты сектами, в России нет. Как отмечает депутат Госдумы Николай Валуев, религиозные деструктивные культы оболванивают людей путём различных методик. Но борьба с идеологами сект затруднена — как правило, эти организации принимают обличье различных фондов, которые лечат наркоманов и алкоголиков, или проводят «тренинги личностного роста», или организуют «корпоративное обучение». Порой они даже не имеют юрлица, и их крайне трудно привлечь к суду.
Николай Валуев прямо заявляет — надо признать, что зачастую такие организации собирают финансирование в России. Между тем определение «секта» трудно умещается в чисто юридические рамки — здесь, уверен парламентарий, нужна помощь экспертов из других отраслей. Необходимо сегодня, по его словам, ставить фильтр в работе реабилитационных центров для наркоманов и алкоголиков — в России многие из них являются сектантскими, но, имея финансирование, являются экономически выгодным проектом для властей как федеральных, так и региональных.
Эксперт Совета Федерации Андрей Светличный отметил и положительные тенденции — 11 апреля на площадке палаты регионов впервые соберётся рабочая группа по противодействию сектам. Речь пойдёт о поправках в УК России и гражданское законодательство. «Но к любым поправкам нужно подходить крайне аккуратно — они также касаются традиционных религиозных организаций, и изменения в законодательстве не должны мешать их работе», — отметил эксперт. В этой связи он напомнил, что в 2015 году были приняты поправки в закон о свободе совести — согласно им, право распространять миссионерскую информацию могут только те религиозные организации, которые официально зарегистрировались.
Патриарх Кирилл не раз говорил о том, что необходимо сформулировать в законе понятие «традиционные религии» — эксперты поддерживают Предстоятеля РПЦ в том, что именно это может стать одним из мощных рычагов для профилактики деятельности сект. Как и уточнение статьи УК России, предусматривающей ответственность за создание группы, посягающей на права и свободы личности» — нужно конкретизировать эти понятия.
Парламентариям сегодня ничто не мешает участвовать в таких инициативах. Как и в том, чтобы объединять специалистов в разработке методологических рекомендаций по борьбе с сектами в правовом поле. Между тем российские сектоведы отмечают — из года в год наше общество становится всё более толерантным и уходит от своих «корневых» духовных основ. На этом вырастают группы, которые пользуются религиозным «беспросветом» огромного количества россиян. Ярким примером тому в России является неоязыческий культ, чьи адепты базируются на ложной интерпретации известных исторических событий. А на Украине это новые униаты, ставшие одной из двигательных сил майданов, — эксперт по антимайдану Игорь Друзь заявил, что секты стали одной из опор госпереворота, и если бы закон запретил их на Украине, то этого можно было бы избежать.
Опыт Германии: сектоведение как школьный предмет
Также необходимо наладить чёткий обмен информацией. Руководитель петербургского Миссионерского центра «Ставрос» Александр Замахин отметил, что сегодня требуется, во-первых, предупреждать людей о существовании сект, во-вторых, работать с теми, которые психологически повреждены, в третьих, анализировать, как противостоять сектам на законодательном уровне в других странах. И буквально все сектоведы в России указывают на то, что необходимо преодолевать разобщение здоровых сил — как в общественном, так и в государственном поле. В этой связи звучат предложения создать межведомственную группу по противодействию сектам, а также всероссийский общественный совет — это парламентарии готовы обсуждать на рабочих совещаниях. А пока что секты более объединены, действуют единым кулаком, пытаясь давить даже на следственные органы.
Стоит отметить, что Россия — далеко не первая страна, которая столкнулась с проблемой деструктивных сект. В Европе проблему решают уже на протяжении десятилетий. И успехи есть — например, школа сектоведения в Германии считается одной из самых крупных в мире. Во Франции в начале 2000-х годов был принят закон о противодействии сектам, такой же закон принят в Белоруссии. Но и там, и там признают, что только законом проблему не решить. В этой связи эксперт по неопротестантским движениям Артём Григорян обратил внимание на успешный опыт Германии и Австрии — там сделали ставку на образование, включив в обязательные школьные предметы предмет «сектоведение».
И в многоконфессиональной России такое расширение «сетки» школьных предметов не просто целесообразно, а необходимо — тотальная религиозная безграмотность создаёт почву для деятельности сектантских организаций. Пока что школьный курс, изучающий основы традиционных для России религий, составляет лишь 32 часа в пятом классе — эксперты призывают законодателей рассмотреть вопрос о расширении этого курса. «Если человек не знает основы традиционных вероисповеданий, у него всё равно сохраняется тяга к чему-то сакральному. И если общество и школа не заполняют это желание нормальной информацией, то тогда на него воздействуют разрушительные силы, такие как секты. Опыт Германии хорош, но сектоведение должно обязательно являться приложением к изучению основ традиционных религий», — отмечает Виталий Милонов.
