Вячеслав Никонов: После референдума Россия прирастёт ещё одной великой победой

Первый замглавы Комитета Госдумы по международным делам, председатель правления фонда «Русский мир» Вячеслав Никонов – о референдумах, проходящих в эти дни в республиках Донбасса, Запорожской и Херсонской областях.

…– Вячеслав Алексеевич, пока шёл первый день референдума в Донбассе, в Херсонской и Запорожской областях, я звонил в Донецк, смотрел новости… И всё время думал – что же людей заставляет под обстрелами всё-таки идти голосовать? Надежда? Тоска по Родине и родным стенами, которые могут защитить? Вот так всё, да?

– Во всяком случае, Александр, все жители Донбасса, с которыми и я говорил в этот день, все они называют референдумом – возвращение домой.

Причём, люди ведь голосуют там не только под обстрелами, а и на передовой, в окопах.

И голосуют, действительно, абсолютно искренне и от всего сердца.

Знаете, меня поразили в последние дни два обстоятельства.

Первое – опросы, которые провел ВЦИОМ в Донецкой и Луганской республиках. И там — ни один человек (а ответы у участников исследования были анонимными. – А.Г.) не сказал, что хотел бы остаться в составе Украины.

То есть просто ни одного человека нет, который сказал «нет» либо независимости, либо вхождению в состав России.

И второе. Я говорил с одним молодым бойцом, который много времени провёл на передовой, политикой занимается. И мы с ним обсуждали вопрос: а надо ли проводить референдум? Ведь и так всё ясно.

Опросы показывают, что 100 % – «за».

Кроме того, в 2014-м они же ведь уже голосовали – и тоже абсолютно все результаты были «за» – по вопросу вхождения в состав России.

Зачем снова проводить референдум?

Знаете, что он мне сказал?

– Интересно… И что же?

– Говорит, за последние восемь лет выросло уже поколение ребят, которые сейчас там на передовой с автоматами. И которые считают, что они должны, обязаны проголосовать. Тогда у них такой возможности не было. А сейчас – есть.

Они уже взрослые, они уже защищают свою страну. И тоже хотят проголосовать за присоединение к России.

Считаю, это не просто очень трогательно, но и – предельно понятно. Мне, во всяком случае.

– Вот я сразу вспомнил эпизод, когда мы с Иосифом Давыдовичем Кобзоном в Донбасс ездили. И был Захарченко жив, Гиви стоял рядом, Моторола. И мама там одна солдатика молодого представляла вот этим людям. И она гордилась сыном: «Вот у него медаль, это мой мальчик, вот он – уже защитник!» Это вот именно вот эти люди, да, избиратели новой жизни. Это интересное, конечно, наблюдение.

– Думаю, они сегодня с нами. Гиви, Моторола, Захарченко, да.

– И Кобзон.

– И Иосиф Давыдович. И они, безусловно, сегодня тоже рады, что вот этот день, о котором и им мечталось, наступил.

Да, впереди пять дней, я уверен, будет масса провокаций, будет всё, что угодно… Украина и американцы, конечно, сделают абсолютно всё, чтобы не дать проголосовать людям. Но у нацистов и их вашингтонских покровителей ничего не получится.

Нас теперь станет больше 150 миллионов

– Да… Скажите, а что дальше будет? Что это даст? Ну, в хорошем смысле, не то, что там…

– Дальше мы – Россия – прирастём.

Не каждому поколению удается прирастать.

Мы уже приросли Крымом, теперь будем прирастать Донецком, Луганском, Запорожьем и Херсоном. Дальше будет решение Госдумы, Совета Федерации, будет указ Президента. И будут изменения в Конституции Российской Федерации, которые уже не вырубишь топором. Они будут в составе нашей страны по Основному закону.

– Что это будет означать?

– Прежде всего, это будет означать изменения характера специальной операции, то есть военные действия будут вестись уже частично на территории нашей страны. И саму операцию назовут как-то иначе.

– А как?

– Освобождение собственной территории – либо Отечественная война, либо контртеррористическая операция. Но в любом случае это изменяет характер операции.

Теперь чем мы будем прирастать.

– Да, и – на сколько же?

– Ну, это порядка 8 с половиной миллионов человек, правда, с учётом тех, кто оттуда уехал в последнее время, но всё равно это огромное количество людей.

Это значит, что наше население перевалит сильно за 150 миллионов. Плюс – это где-то порядка 120 тысяч квадратных километров территории, значит, наша страна увеличится тоже в размерах, причем значительно.

Для Украины это будет потеря пятой части её территории.

И, если говорить об экономическом потенциале, то эти регионы в совокупности давали, пожалуй, больше трети всего украинского ВВП.

Кстати, это серьёзный экономический регион, в который надо будет не только вкладывать, но который будет очень здорово отдавать.

Во всяком случае, они содержали всю Украину. И не только… Это, действительно, самый крупный промышленный район, который создавался всей страной ещё до революции даже.

А потом, конечно, это все основные стройки первых советских пятилеток – Донбасс был на первом месте. Индустриализация там, конечно, проходила в очень больших масштабах. И не случайно, что такая заметная разница между Восточной Украиной, индустриализованной и развитой, и Западной, сельской, где индустриализацию не проводили, потому что просто там и рабочего класса не было, да и в состав Советского Союза они первоначально не входили.

У нас – качественный перевес, а «Сармат» пока ещё вообще США не по зубам,

– Некоторые военные специалисты – и в России, и в США – уже начинают сравнивать нынешнюю ситуация с Карибским кризисом. Вячеслав Алексеевич, как вам эти параллели и аналогии?

СПРАВКА «КП»

Карибский кризис – чрезвычайно напряжённое политическое, дипломатическое и военное противостояние между Советским Союзом и Соединёнными Штатами в октябре 1962 года, которое было вызвано размещением в 1961-м Соединёнными Штатами в Турции ракет средней дальности «Юпитер», которые беспрепятственно могли достигнуть городов в западной части Советского Союза, включая Москву и главные промышленные центры СССР, что лишало СССР возможности нанести равноценный ответный удар. В качестве ответной меры на эти действия Советский Союз разместил кадровые военные части и подразделения на острове Куба, в непосредственной близости от побережья США. Кризис мог привести к глобальной ядерной войне.

– Александр, я как раз, принадлежу к тому небольшому количеству людей, которые очень внимательно изучали все материалы Карибского кризиса.

– Знаю, да.

– Я прочёл в оригинале все стенограммы, начиная с исполнительного комитета, который в Белом доме в Вашингтоне под председательством Кеннеди все эти дни заседал. Я прочёл все заседания президиума ЦК КПСС, тогда не было Политбюро, был президиум, за это время, все решения, естественно, всю переписку, которая была между Кеннеди и Хрущёвым.

Более того, сознаюсь, написал книжку.

– Да.

– Очень толстую про Карибский кризис, которая, правда, ещё не вышла.

– Интересно. Пока мы далеко не ушли от вашей книжки. Вячеслав Алексеевич, вы же самые лучшие книжки нам показываете, хотя бы главы.

– Да, безусловно. Обязательно вам покажем.

– Я жду тогда электронную версию.

– Когда выйдет.

Что касается аналогии, все аналогии, конечно, хромают, и аналогия с Карибским кризисом тоже очень сильно хромает.

Ситуация, на самом деле, в чём-то зеркальная. Потому что тогда мы как раз разместили свои ракеты среднего радиуса на Кубе. После чего американцы сказали, что это экзистенциальная угроза, мы это всё разбомбим, в том числе ядерным оружием… Теперь они разместили эти ракеты под нашим боком и собираются размещать их дальше на территории Украины.

А когда мы сказали, что это неприемлемо, они сделали большие глаза: как же так, это же суверенный выбор страны Украины?

Хотя во время Карибского кризиса это был суверенный выбор страны Кубы, чтобы там эти ракеты были размещены. Мы Кубу не заставляли размещать у себя эти ракеты.

Поэтому понять им, действительно, что-то очень сложно, потому что в принципе у них двойные стандарты в голове заложены. То есть то, что они могут сделать, нельзя делать другим.

– Вот именно!

– В принципе, они начали делать в отношении России ровно то, что делал Хрущёв в отношении Соединённых Штатов, что было признано абсолютно неприемлемым в Америке.

– Но, говорят, в США и трезвомыслящие тоже водятся.

– Но говорить о том, что американцы трезвомыслящие какие-то есть… Они, действительно, трезво мыслят, в том смысле, что они не хотят ядерной войны. Это, безусловно, так.

А что касается желания нас всех уничтожить, то эти планы были всегда, начиная с 1945-го.

Огромное количество планов, уже многие из них рассекречены, как они собирались нас уничтожать полностью, просто физически, ядерным оружием и так далее.

И надо сказать, что эти планы никто никогда не отменял, они всегда существовали и существуют в настоящее время.

Единственное, что останавливает их, – это то, что они схлопочут в ответ так, что им будет хуже.

У нас на самом деле сейчас перевес в военно-стратегической сфере, тогда как во времена Карибского кризиса, даже по нашим самым оптимистическим оценкам, американцы имели превосходство, знаете какое? 17-кратное.

– Ужас!

– 17-кратное превосходство. У нас количество ракет межконтинентальных баллистических, которые могли достать территорию Соединённых Штатов, не превышало 20, а у американцев было подтянуто к нашим границам безумное количество вооружений, которые стояли в Великобритании, Италии, Турции, повсюду.

– А сейчас у нас какой перевес?

– В носителях паритет, но у нас есть качественное превосходство. А такие ракеты, как «Сармат», пока ещё вообще им не по зубам, не говоря о гиперзвуковых боеголовках. Это для них вообще ещё, я думаю, следующий век.

То есть у нас есть огромное количественное превосходство, и у нас есть превосходство в системах противоракетной обороны.

Другое дело, что они действительно очень близко подобрались к нашим границам.

Расширение НАТО – это ведь об этом, чтобы подобраться как можно ближе.

Как Хрущёв хотел подобраться как можно ближе к Америке, чтобы отставание хоть как-то компенсировать.

– Он и подобрался.

– Ну, он подобрался на пару недель. В боеготовность приводили наши ракеты среднего и дальнего радиуса на Кубе, когда американцы уже обнаружили их. Подобрался он очень ненадолго, на несколько лет. После этого пришлось эти ракеты выводить, причём довольно позорно, под американской инспекцией, они там всё считали по головам, все эти ракеты в море.

Потому что на Кубу Фидель их просто не пустил.

Хрущёв пытался заставить Кастро пустить инспекции на остров, чтобы проверили, чтобы конфликт не дошёл до критической точки.

– Вот сейчас где просвет, на что надеяться?

– Просвет – наша победа. Она неизбежна. Как победим, так немножко придут в чувство, я думаю, наши американские «партнёры».

Хотя, партнёрами они уже не будут, я думаю. Путин сказал: «Главная наша ошибка заключалась в том, что мы вам доверяли».

Ну, доверять больше никогда не будем. И отношения у нас с ними в ближайшее десятилетие, я думаю, будут отсутствовать просто. И слава Богу, я считаю.

Я вообще не понимаю, какие сейчас могут быть отношения с Соединёнными Штатами. О чём, собственно, могут быть отношения?

Я в Государственной Думе, помимо прочего, возглавляю группу по несуществующим связям, группу по связям с Конгрессом Соединённых Штатов Америки. Надо сказать, что связей просто нет никаких, от слова «ноль». Я, конечно, привык к контактам с американскими коллегами на протяжении многих десятилетий, но, честно говоря, сейчас даже не вижу предмета для таких контактов.

– Я вот думаю – может, нам отправить это интервью Блинкену хотя бы.

– (смеется)

– Может, это поможет.

– А поможет в чём? Нам, собственно, ничего от них не надо. Украину они поддерживать не перестанут, но как бы они ни поддерживали, она обречена на поражение просто.

* * *

– Вячеслав Алексеевич! Ну, что, тогда нам остаётся только известную фразу Вячеслава Михайловича Молотова повторить…

– Это я повторяю достаточно часто: наше дело правое, и победа, безусловно, за нами, у них нет ни одного шанса.

Share on VK